42-я; Древнекитайский Гринпис
Итак, что же такого страшного скрывает кошель принцессы хуа?
читать дальше

Оказывается принц Юй, которого все считали сыном безвестной наложницы, на самом деле деле сын Линьлун, старшей принцессы народа хуа! Нежданчик!
И это меняет все! По крайней мере, по мнению Ся Цзяна и советницы Баньжо. Теперь есть рычаг воздействия на сильно пьющего принца. Пора ему протрезветь и взять дело в свои руки.
Так что Баньжо аккуратно складывает письмо, запихивает его обратно в кошель и спешит на волю, приводить в чувство принца Юя.

Тот продолжает пить и объясняет, что в гробу он видал титул наследника и вообще, всю империю Лян. Да-да, в гробу и в белых тапках.

Но тут ему прилетает!
Все в его жизни - обман!
Его мать - наследная принцесса хуа!
Значит, он не просто достоин титула наследника; он - единственный, в ком течет благородная кровь с обеих сторон!
Он обязан взять власть и отомстить за народ хуа.
Поистине, китайская месть - враг сядет на трон великой Лян!


А император с главным евнухом вдруг тоже вспоминают принцессу Линьлун и их величество сетует, что сын пошел не в него.


Дальше, совершенно прелестная вставная сцена: мама Цзинь выбирает чай для сына. Этот ребенок настоящий водяной буйвол, говорит она, так любит хлебать воду.


А княжич Му в гостях у Мэй Чансу пьет чай, признаваясь заодно, что ему все равно - что чай, что сено.


Чансу просит его привезти к нему Вэй Чжэна. Нужно, чтобы он пообщался с принцем Цзинем и рассказал ему о судьбе армии Чиянь. Ну, чтобы закрепить эффект.

Наш спасенный Вэй Чжэн, за пару месяцев в усадьбе Му отъелся, стал благообразен и уже ничем не напоминает узника совести, которого с таким трудом вытащили из застенков управления.


Мэй Чансу предупреждает его, чтобы не вздумал проговориться принцу, что он и есть Линь Шу.

Слушайте, у меня складывается впечатление, что буквально каждая собака в столице точно знает, кто такой Мэй Чансу на самом деле. Кроме нашего принца-табуреточки. Печаль-беда.
И еще император не в курсе!

Cцена расспросов Вэй Чжэна - душераздирающая!


- Вы точно уверены, что никто не выжил?
- Нет.
- Совсем никто?
- Никто.
- Совсем-совсем?
- Совсем.
- А если подумать?
- Нет.
- А если хорошо подумать?
- Нет.


Принц плачет:
- Он никогда не вернется! Мой сяо Шу не вернется!

Рыдают все! У Мэй Чансу очень сложное лицо!


Принц Юй вербует в свои сторонники императрицу! Она должна-должна ему помочь! Ведь она его приемная мать! И он спасает государство! А не просто бунтует! В конце концов, что ждет ее высочество теперь, когда наглая простолюдинка Цзинь захватила сердце императора и вертит им, как хочет.
Государь уедет на охоту и вся власть в столице будет принадлежать ей, императрице.
Надо сказать, дама недолго колебалась и решила, что пора брать дело в свои руки.


Принц Юй, со злодейским видом, провожает взглядом сиятельный караван.
"Счастливой охоты, ваше величество!" (тут должна быть гифка с муахаха, но я ее не нашла)

Государь-император у нас еще вполне бравый


О том, как устроился Мэй Чансу, волнуется пол-лагеря: и благородная супруга Цзинь, и принц Цзинь, и барышня Гунь, которая переоделась в гвардейца и охраняет его палатку.
Жаровни стащили со всего лагеря. Главное теперь, для Мэй Чансу - не угореть.

Принц ведет его к матушке - знакомиться! ("как же тебе повезло.... моей невестееее...)


Мама Цзинь слегка не в себе:
опрокидывает на дорогого гостя пиалу с чаем, а все лишь для того, чтобы задрать рукав и посмотреть есть ли у него те же шрамы, что и у Линь Шу.
Шрамов, увы, нет.
Принц слегка в ахуе...
Ну, я б тоже охренела, если бы родная мать принялась бы при мне раздевать чужого мужика.


Но мама Цзинь не сдается! Она уверена, что Мэй Чансу и Линь Шу - одно и тоже лицо, и плевать на отличительные приметы! Другого шанса остаться с подозреваемым наедине, у нее может и не быть.

Так что она выставляет родного сына из шатра и намерена устроить нашему Самому Лучшему допрос с пристрастием. Спецы Управления Сюаньцзин тихо курят в сторонке.

- Сходи, сынок, засвидетельствуй папе свое почтение.
- Я уже.
- Сходи еще раз.
- Так он спит.
- Ничего, скоро проснется.
- А...
- Пошел вон!

Я ж говорю - богическая женщина!


tbc (у нас все только начинается)